Анонс: IV Оперный фестиваль в Израиле

Вот именно из-за этого отели на Мертвом море и поднимают цены на этот период
Незначительно, но все же...

Моя дефлорация оперным искусством состоялась в пионерско-комсомольском пубертате. Это была опера "Борис Годунов" - произведение сильное и очень громкое. Громкое настолько, что даже мы с моим школьным другом слышали ее в курилке, где культурно обогащались по средствам лосьена «Огуречный» (прелесть этого напитка понятна только гурманам времен застоя). В общем, все прошло как-то не сильно впечатляюще, хотя и вполне безболезненно. Проснувшись на следующий день с головной болью я понял, что в результате какого-то генетического брака, я просто не способен на две вещи: любить оперу и пить лосьен.
А дальше жизнь всполохами встречных фар потащила меня по магистрали судьбы. И было бы мне счастье (сенькью preciosa), ежели бы судьба меня просто и неспешно тащила , пристегнув ремешками безопасности и строго соблюдая скоростной режим. Но мой лайфмобиль летел по автостраде жизни на бешеной скорости, периодически высвечивая на приборной панели надпись: «Подушки безопасности неисправны». Временами в ушах стоял треск от скорости и перегрузки, а на крутых виражах невольно закрадывался вопрос: «В какой такой автошколе моей судьбе выдавали права и есть ли вообще-то у нее они?».
Но вот произошло чудо. В один из дней мой Шумахер взял отгул. Я ощутил это каждой своей клеточкой прокуренного организма. Началось все с того, что я проснулся и понял, что мне некуда спешить, то есть буквально абсолютно не надо ни куда опаздывать, с кем-то вести переговоры, куда-то успевать, куда-то торопиться. Я был свободен и, что самое приятное, к тому моменту я был вполне себе состоятельный человек. Скажу вам по секрету: до поросячьего визга приятные ощущения, когда не задумываясь можешь рвануть поиграть в боулинг или смотаться в кругосветку. Я не знаю, что бы на моем месте сделал нормальный человек, но я отчебучил такое, что в первые пять минут, когда я осознал свое желание, я в оцепенении лихорадочно соображал, насколько патологичными могут быть мои детские травмы.
И вот меньше суток спустя я уже мчался на «стреле» в славный град Санкт-Петербург на оперу «Паяцы» в постановке Александрова. То, что этот человек гений, я понял значительно позже, но в тот момент я просто всматривался в пролетающий за окном пейзаж, доковыривая свое сознание вопросом: «Зачем мне это надо?».
Питер отпустил меня выматоного душевными катарсисами от целой вереницы чудных празднеств мельпомены. Тут было многое, начиная от клуба железнодорожников с его «Одиночеством в сети» и до милого «Приюта комедиантов», от встречи с которым у меня остались не только трогательные воспоминания, но и большой оранжевый апельсин, подаренный мне Носковым за то, что происходящее в тот день действо (а давали "Турандот") в антракте я назвал «Евнухопедией». Ему улыбнулось это название, а мне в результате было вкусно.
Но самое главное была опера.
Я не устоял и после «Паяцев» задержался на премьеру «Богемы», а потом была...
А потом было много различных постановок. Метрополитан опера, Новая опера на Петровке, был Верди и был Доницетти, было так много, что проникало, будоражило, успокаивало, заставляло смеяться и плакать, верить, почитать и быть бесконечно благодарным моей судьбе за тот маленький питстоп, позволивший мне перегрузить себя.

Vogd, за Ваши комментарии, Вам - моя благодарность! Протягиваю ДВЕ руки!