- Путешествия: 2 453
- Рейтинг: + 612 483
- Репутация: + 156
- Читательский охват: 754 730
Северные монастыри России. Часть 1: Воскресенский Горицкий девичий монастырь
Первый из монастырей, который мы увидели с борта нашего теплохода - Воскресенский Горицкий монастырь. Он располагается в 6 км от районного центра – города Кириллова, в 130 км от областного центра – города Вологды.
И в Кириллове, и в Вологде, конечно же, есть известные всему христианскому миру монастыри, в которых мы побывали с экскурсиями. Речь о них пойдет в других заметках. В Горицкий монастырь мы ходили самостоятельно, заодно прогулявшись и по селу.
Обитель в Горицах не столь знаменита, но она также имеет собственную увлекательную историю. Этот монастырь включен в состав национального парка «Русский Север» и является памятником архитектуры федерального значения.
На момент основания обители здесь существовали 2 деревянных храма: церковь Воскресения Христова и церковь Введения Богородицы во храм.
В 1544 году княгиня Евфросиния Старицкая (1516-1569), вдова князя Андрея Старицкого, младшего сына Ивана III, решила обустроить женскую иноческую обитель. Заменив деревянную церковь Воскресения Христова каменным строением и добавив к ней придел Кирилла Белозерского, она положила начало Горицкому монастырю.
Участие Евфросинии в заговоре против Ивана Грозного имело печальные последствия. Несмотря на ее последующее покаяние и постриг в инокини, 20 октября 1569 года по царскому приказу её утопили в Шексне вместе с сопровождавшими её монахинями (в их числе была невестка царя, жена его родного брата Юрия) и слугами.
А монастырь превратился в место обитания знатных особ: двух опальных жен Ивана Грозного - Анны Колтовской и Марии Нагой, дочери Бориса Годунова Ксении, сосланной сюда царицы Фатьмы Салтансейтовны, добровольных «отшельниц» - княгинь Е. Черкасской, А. Трубецкой, М. Воротынской, Д. Силковой, И. Мстиславской.
В 17-18 веках, находясь на содержании государства, монастырь пришел в упадок. Лишь с 1801 года с приходом в качестве игуменьи Маврикии деятельной и просвещенной Марии Ходневой, обитель начала возрождаться.
Расцвет монастыря напрямую связан с личными качествами настоятельницы. Ее хозяйственные реформы оказали большое влияние на его развитие. Монастырь был преобразован из особножительного в общежительный.
Последующие игуменьи ещё более усилили положение монастыря, превратив его в один из крупнейших на севере России. После революции 1917 г. монастырь действовал несколько лет, но потом его здания были переданы под дом инвалидов, который был закрыт в 1972 году (в последние годы в нем содержались душевнобольные), а затем – под сельский клуб.
Почему многие монастыри в советские годы стали домами инвалидов? Наверное, из-за своей огромной территории. Где еще в сжатые сроки разместишь такое большое число людей? К тому же монастыри, как правило, располагаются на берегах водоемов, и подвозить пациентов удобнее. Известно, что к горицкой пристани причаливали баржи, переполненные инвалидами.
Во время и после Великой Отечественной войны монастырь был пристанищем для безруких и безногих инвалидов. В вологодскую глушь их свозили, чтобы не мозолили глаза сначала воюющей, а затем и ликующей стране. Таким образом, Горицы были звеном цепочки по «очистке» крупных городов от «обрубков войны».
В официальных документах учреждение не значилось. Историк Виталий Семенов восстановил список пациентов подобного дома инвалидов на Валааме. В результате там был установлен памятник с фамилиями инвалидов. Подобную работу историк начал вести и по горицкому учреждению.
Памятник погибшим в годы Великой Отечественной местным жителям в селе Горицы имеется.
Энтузиасты ратуют за сооружение и монумента похороненным здесь инвалидам войны.
В период с 1941 по 1949 год в Горицком монастыре содержалось около 500 инвалидов войны, а вот общее число жильцов, прошедших через горицкий дом инвалидов с 1941-го по середину 50-х годов, неизвестно, да и вряд ли когда-нибудь будет подсчитано. Виной тому - огромный поток людей и небрежное обращение персонала с документацией.
О заброшенном кладбище на горе Мауре рядом с Горицами, на котором в начале 40-х и середине 50-х годов прошлого века были похоронены сотни участников войны – пациентов горицкого дома инвалидов, много десятилетий знали лишь местные старожилы.
Родственников у несчастных солдат не было, иначе не свезли бы их в инвалидный дом. Местоположение могилы обозначалось палкой с фанерной дощечкой с фамилией похороненного. Со временем эти хлипкие «памятники» смыло и сдуло, а само кладбище заросло лопухами.
Последний пациент инвалидного дома, Владимир Мартьянов, скончался в 2007 году. Несмотря на раненую руку и потерю ноги, много лет отработал зоотехником.
Много их было, и разные они были. У кого руки нет, у кого ноги, а у кого и обеих ног, так и катались на колясочках. Те, кто мог, работали в подсобном хозяйстве: в монастыре были разбиты грядки, а еще скотный двор и конюшня. На территории монастыря было чисто, высаживались цветы, пели птицы.
Тех кто помоложе, отправляли учиться в Кириллов и другие города – на сапожника или гармонщика (делать и чинить гармони). А безногие, которые на каталках, ничего не делали – катались по деревне с папиросками в зубах.
О жизни в доме инвалидов можно судить по сохранившимся записям о выбывших. Один «выбыл по собственному желанию», другой «переведен в психбольницу», третий «исключен за самовольную отлучку», четвертый «осужден». Причины «выбытия» не поражают разнообразием. Чаще всего это смерть от туберкулеза или простуды, также нередко встречается классическое «умер от ран». Несколько инвалидов утонуло, есть и пропавшие без вести.
В 40-е и 50-е годы инвалиды в доме делились на «отечественников» и «общего типа». Ко второму относились травмированные во время мирных занятий и одинокие вдовы, потерявшие мужей на войне.
«Отечественников» кормили лучше - деревенские не всегда так питались, как они. Хлеб, каша, молоко, щи – шесть дней в неделю пустые, один день с мясом. Да и щи-то не из крапивы, как «общему типу», а из щавеля. И корпуса у них были свои, отдельные. В каждой палате по 10–12 человек помещалось.
В 1947 году тяжело пришлось всем горицким обитателям – был лютый голод. Пациенты умирали каждый день, иногда по нескольку человек. Возили их на кладбище на лошади, не успеет лошадь вернуться, а уже снова надо ехать. Пациенты индома умирали чаще, чем местные - инвалиды сами себя обслужить не могли, а медсестер не хватало.
Обиженных среди инвалидов не было – когда выпьют, войну, ранения свои да семьи вспоминают, плачут. Многие из тех, кого присылали, были молодые ребята. И что из того, что без ноги или руки. В клуб ходили, с девчатами гуляли. Лихие были парни – гармонь возьмут, как запоют, полдеревни зрителей соберут. Они даже в самодеятельности участвовали - старичков разных играли или в массовке участвовали.
После войны мужчин в Горицах и окрестностях, как и во всей стране, было мало, и лихие ребята с гармошкой и профессией попали в категорию завидных женихов. Многие инвалиды обзавелись семьями и покинули интернат.
Из больших городов инвалидов стали массово высылать в дома инвалидов в 1952–1953 годах. После смерти Сталина началось массовое изгнание военно-инвалидных калек из Ленинграда.
Жил в Северной столице безногий инвалид, ветеран войны Василий Петроградский, промышлявший уличной игрой на гармошке. Оказавшись в начале 50-х годов в горицком доме инвалидов, Василий собрал из безногих и безруких коллег хор «самоваров» (так их прозвали в народе), популярный на всю Мариинскую водную систему благодаря концертам на берегу для пассажиров проплывающих по Шексне теплоходов.
В монастырь со всего Северо-Запада свезены были полные «обрубки войны», то есть люди, лишенные абсолютно рук и ног, называемые в народе «самоварами». Так вот, Василий из этих людей создал хор и в этом обрел свой смысл жизни.
Начальница «монастыря» и все ее главные врачи-санитары с энтузиазмом приветствовали инициативу Василия Ивановича. Сестры-санитарки во главе с врачихой по нервам вообще боготворили его и считали спасителем от страстных посягательств несчастных молодых мужских туловищ на их собственные персоны.
На берегу реки Шексны, на котором стоит Горицкий монастырь, и выступал хор «самоваров».
Летом дважды в день здоровые вологодские бабы выносили на зелено-бурых одеялах своих подопечных на «прогулку» за стены монастыря, раскладывая их среди заросшей травой и кустами грудины круто спускавшегося к Шексне берега. Самым верхним клали запевалу – Пузыря, затем – высокие голоса, ниже – баритоны, а ближе к реке – басы.
Вечером, когда у пристани внизу пришвартовывались и отчаливали московские, череповецкие, питерские и другие трехпалубные пароходы с пассажирами на борту, «самовары» под руководством Василия Петроградского давали концерт.
После громогласно-сиплого «Полундра! Начинай, братва!» над вологодскими угорьями, над стенами старого монастыря, возвышавшегося на крутизне, над пристанью с пароходами внизу раздавался звонкий голос Пузыря, а за ним мощный мужской хор подхватывал и вел вверх по течению Шексны морскую песню:
Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали…
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от этой земли…
Хорошо одетые, сытые «трехпалубные» пассажиры замирали от неожиданности и испуга от силы звука. Они вставали на цыпочки и взбирались на верхние палубы своих пароходов, стараясь увидеть, кто же производит это звуковое чудо. Но за высокой вологодской травою и прибрежными кустами не видно обрубков человеческих тел, поющих с земли. Иногда только над верхушками кустов мелькнет кисть руки дирижера Василия, создавшего единственный на земном шаре хор живых торсов. Мелькнет и исчезнет, растворившись в листве.
Более полувека, со времен изгнания отсюда монахинь и до их возвращения в 80-е годы, монастырь служил домом инвалидов, что, возможно, спасло его от разрушения. С 1999 г. на его территории возобновилась иноческая жизнь женской монашеской общины.
В настоящее время в архитектурный ансамбль Горицкого Воскресенского женского монастыря входит несколько сохранившихся зданий:
1. Воскресенский собор - наиболее старинная, ныне не действующая церковь Воскресения, построенная в 1544 году и требующая реставрации.
2. Собор Троицы Живоначальной 19 века.
3. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы, сооруженная в 1832 году и отреставрированная в 2003 году - главный каменный храм, расположенный в пределах ограды с восточной стороны.
4. Введенская церковь.
5. Колокольня 17 века, полностью перестроенная в 18 веке.
6. Комплекс из деревянной и каменной часовен и монастырского водопровода, связывающего их с водным источником неподалеку от обители.
7. Ограда с угловыми башенками и монашеские корпуса конца 19 – начала 20 веков.
Монастырь является местом хранения Владимирской иконы Богоматери и предназначенной для константинопольской церкви патриарха плащаницы, подаренной обители Александром I.
Источники: parkrusever.ru; www.russkiymir.ru
Интересная судьба у монастыря. Наверное, 99% русских монастырей имеет вот такое советское прошлое. Спасибо, Ириша!
ОТВЕТИТЬ